В стендапе ты можешь и должен обесценить всё, что набивает себе цену, но на самом деле её не имеет
Актер, импровизатор и самый парадоксальный стендап-комик столицы Александр Жипецкий о том, что для него комичное, почему не всякий смешливый человек комедиант, каково выступать в провинциальном Лувре и где он находит нелогичности.
О том, как всё начиналось
В детстве я постоянно смешил всех, рассказывал анекдоты. Мне нравилось подмечать странные, парадоксальные ситуации и подстёбывать людей. Но я рос без понимания того, что этим можно заниматься профессионально, не знал о существовании такого жанра, как стендап, да и вообще такая работа казалась мне чем-то далеким и не имеющим ко мне отношения.
Где-то на первых курсах обучения в Черном Квадрате, года три назад, я узнал про Свята Загайкевича, он выступал там как актер и один из первых в Украине начал организовывать стендап. Пошел к нему, посмотрел и попросился выступить. Тогда существовало одно крутое и ламповое место, подпольная квартира под названием Тукко. Она находилась в одной из новостроек, если идти от Золотых Ворот по Ярославому Валу и свернуть на втором повороте вниз. Ты заходишь, спускаешься на минус первый этаж в квартиру, где соединены подвал и первый этаж. Ребята набросали там кресел-мешков, поставили кальяны. По вечерам в квартире собиралось человек десять-двадцать, но, независимо от количества гостей, Свят всегда устраивал для них полноценное шоу.
Мы часто выступали там за кальян. Сидели, слушали шутки друг друга, а после оставались поиграть в приставку или пообщаться.
Об украинском стендапе
Стендап-культура в Украине не развита. У нас стендап — дело последних пяти лет максимум. А в США это началось ещё с конца двадцатых годов. В пятидесятых или даже раньше они уже экспериментировали, потому что устали и пресытились обычными монологами. Начали появляться новые странные комики, которые работали больше с абсурдом, использовали необычные сценические решения, да и в целом давали свежее дыхание стендап-культуре. Были ребята, которые работали на взаимодействии с куклой, использовали молчание и разные неловкие странные ситуации, потом появился Энди Кауфман…
К сожалению, в Украине такие штуки сейчас не востребованы, так как для обычного зрителя, не интересующегося стендапом, еще свежа культура обычного юмористического монолога.
У меня есть стендап, где я взаимодействую со своей рукой, она у меня живет и умирает своей жизнью, я делаю с ней разные вещи, душу её, целую. Мне самому эту штуку страшно делать. Всё время думаю, что люди решат, будто я какой-то сумасшедший. Они, конечно, немного в шоке, но зато как смеются!
Каким должен быть стендап-комик
Стендап — жанр без четвертой стены.
Ты можешь сразу получить критику своего номера. Если в театре кто-то выкрикнет Гамлету «Не верю», ему скажут «Тссс, тихо, это же театр», даже если Гамлет ужасно играет. А когда комик плохо шутит, и кто-то кричит «Плохо», его поддерживает вся толпа: «Дааа!».
Выходит, что стендап — самый уязвимый жанр.
Стендаперу важно обладать стойкостью, уверенностью в себе и объективностью. Ему нужно понимать, почему хорошо, а почему плохо. Ты далеко пойдешь, если выступаешь и анализируешь: «Ага, вышло плохо, потому что я быстро и непонятно говорю, не тот заход сделал, не уверен в себе». Так ты понимаешь, над чем тебе нужно работать.
Стендап-комик должен быть громким, уверенным и смешным, а каким громким, каким смешным и каким уверенным ты будешь, выбирай сам. Можешь быть громким, но спокойным. Можешь быть смешным даже из-за того, что ты не смешной.
О придумывании шуток
Иногда человек может быть очень смешливый, а шутки генерировать не может, но хочет. Тогда он начинает учиться. Но, к сожалению это не всегда хорошо. Прочитав пару книг и посмотрев несколько лекций, он получает механизмы и ключи к создания юмора и думает, что на этом его работа заканчивается, хотя она только начинается. У такого человека все шутки получаются «по форме», «деланные». Ты будто бы видишь нитки, которыми он сшивает смыслы, а иногда это не нитки, а е**ные канаты. И ужасно то, что даже с такой шутки некоторые люди будут смеяться. Но это самый базовый уровень, когда комик «бьет» по основам. Это не восхищает, не заставляет задуматься и не удивляет, а какой тогда смысл?
Есть несколько видов комиков. Многим легко создавать шутки в группе, вместе раскручивать поток мыслей, находить какую-то генеральную структуру. Я себя в таких ситуациях чувствую неловко. В основном я нахожу заход на шутку и раскручиваю её сам, но иногда бывает ступор, и я не знаю, как посмотреть на ситуацию по-другому. Тогда коллеги приходят ко мне на помощь.
Самое комичное для меня — это сочетание абсурдного, невероятного и такого, что в то же время может произойти. Это сочетание, максимально близкое к степени невозможности, но нет ничего, что не позволяло бы ему быть. И потому это так смешно.
Недавно нашел свои старые «заходы» на шутки, которые не мог раскрутить. Но из-за того, что у меня уже есть новые знания и опыт, глядя на них, сразу приходят идеи. Получается, этому материалу нужно было полежать несколько лет, чтобы я вырос как человек и смог по-другому на него посмотреть. Уверен, у меня и сейчас есть нераскрученные шутки, которые выстрелят в будущем.
Когда я придумываю шутки, то стараюсь находить нелогичности и парадоксы.
Помню свои эмоции, когда в налоговой меня попросили взять справку, что я не учусь в университете. Я прихожу в универ, спрашиваю, а мне говорят: «Мальчик, ты нормальный? Кто угодно может попросить справку, что он не учится». И тут я понимаю, какой же это дикий абсурд, решаю, что должен об этом рассказать, и накатываю две страницы. В таких ситуациях из тебя прямо прет. И ты понимаешь, что это зайдет, потому что это живые эмоции, настоящая ненависть и гнев. Человек каждый день сталкивается с такими ситуациями. Его реакция обычно: «Ну что я могу сделать, могу позлиться или успокоиться».
А мой способ с этим не мириться — максимально изобличать такую парадоксальность. Прошу заметить, что слово «парадоксальность» здесь является эвфемизмом для фразы «е**ная дичь!»
Есть еще такая штука — взаимодействие с общим прошлым. Например, у меня очень много битов про метро, потому что метро — целый пласт нашей культуры. И если я буду рассказывать о киевском метро в США, они не поймут. Но у нас это всем знакомо. Ты едешь с Дарницы до Днепра и успеваешь увидеть пять разных продавцов. Где-то заходит попрошайка, где-то чувак, который продает детские развивающие журналы, где-то тип на барабанах, где-то бабушки поют. Ты так к этому привык, что успеваешь забыть, что это ненормально. И зритель тоже забыл, но когда ты ему со сцены об этом напоминаешь, он испытывает неподдельную эмоцию.
Мне нравится придумывать шутки, которые заставляют задуматься или узнать что-то новое.
У меня есть биты про богов Греции, про мифологию, про Набокова. Это шутки, чтобы понять которые, нужно обладать каким-то запасом знаний. Допустим, когда комик говорит: «Слушайте, вы слышали последнюю новость? Нет? Сейчас я расскажу». Ты рассказываешь новость, а потом её обшучиваешь. Это определенный чит, ты дал людям информацию и сам её обшутил. Но совершенно другой уровень, когда ты шутишь о том, что зритель когда-то знал. Он получает удовольствие не только от юмора, но и от того, что у него запустился мыслительный процесс здесь и сейчас, актуализировались его, казалось бы, бесполезные знания. Он чувствует себя причастным к культурному наследию и хорошо, если у него проносится мысль: «Да, всё-таки не зря Лолиту читал».
Может, это прозвучит самодовольно, но мне нравится ход моих мыслей, умение цепляться за детали и раскручивать их, использовать драматургические приемы в юморе.
Лучшее чувство на свете, это когда я могу сам себя восхитить и рассмешить. Я считаю, что, если я создал что-то, что заставило меня смеяться, я просто обязан рассказать это кому-то еще.
Намного проще придумать шутку, которая рассмешит другого, чем шутку, которая рассмешит тебя.
Я не из тех комиков, которые собираются, три часа попишут, а потом отдыхают. Я всегда записываю то, что подмечаю. Допустим, увидел, что женщина одела собаку как сосиску, записал себе этот заход и потом буду над ним работать.
Жизнь только и ждёт, когда ты заметишь какие-то интересные вещи и расскажешь другим людям.
А люди приходят на выступления, потому что у них нет времени замечать эти вещи, а им тоже хочется. И когда кто-то на доступном языке объясняет, какой мир по сути прекрасный и смешной, они радуются. Они смеются, потому что им становится легко на душе.
Я люблю делать жизнь людей легче. Или думать, что делаю:-)
О запретных темах
Для меня в стендапе табу нет, но есть определенные критерии, по которым должна строиться шутка. Это должно быть не только смешно, но и свежо и необычно!
А, в первую очередь, должно быть находчиво, чтобы человек подумал: «Черт, а я раньше об этом так не думал».
У комика должно быть чувство стиля. Если ты берешь тему, к которой уже много раз обращались, пускай это будут самые классические темы, религия, секс, политика, фекальное что-то, ты как профессионал должен понимать, что чего-то кардинально нового ты в эти темы не принесешь. До тебя были сотни и тысячи комиков, которые выжали из них максимум, но если ты уже за них взялся, то обязан подать так, чтобы это было по-новому, со вкусом, твое личное уникальное видение, а не создавать очередную шутку, которая апеллирует к базовым инстинктам.
О переживаниях на сцене
Со временем начинаешь чувствовать зал. Ты уже различаешь виды молчания людей. Понимаешь, когда люди молчат, но слушают, когда потерял их, когда просто не твоя аудитория.
Самое приятное, когда люди молчат, но уже готовы сорваться на смех, ты прямо чувствуешь эту энергию. Тогда ты сам даешь небольшую паузу — и они взрываются от хохота.
Мне нравятся практически все мои выступления. Если выступил хорошо, я радуюсь, что зрителю зашло. Когда выступаю плохо, то себе не вру. Если налажал, значит, нужно проанализировать ошибки и сделать выводы
Когда я рассказываю свои мысли и люди смеются, мне кажется, что все очень хорошо, будто бы все на своем месте. Это как плаванье в ванне из топленого маршмеллоу.
В марте у меня был сольник. И это так удивительно, когда именно на тебя приходят люди. Ты постоянно живешь с мыслью, что пару лет назад еще учился на психолога и не знал, что делать, кто ты такой, что вообще происходит, что такое хорошо, а что такое плохо…
А тут БАУМ! Билеты на тебя по 200 гривен, а на Тину Кароль в Виннице — по 150.
Ты рассказываешь материал, люди смеются, фоткаются с тобой. Ты думаешь — да это магия какая-то. Ты будто украл чью-то жизнь. Потому что зарабатывать тем, что тебе нравится. Это так редко в современном мире, что даже кажется чем-то неправильным.
О киевских площадках для стендапа
Больше всего тешат самолюбие, конечно, большие площадки. Из таких мы выступали в Доме Кино на 700 человек и в Бельетаже. Это очень современный, но очень дорогой для аренды зал на 450 человек.
По сути стендап — очень не требовательный жанр. Тебе нужен работающий микрофон и зал, поэтому большое выступление можно организовать в любом ДК. В этом даже есть какая-то особая романтика — выступать в месте, которое настолько застряло в прошлом, что билеты можно купить за «карбованци».
Крутые атмосферные места — это Scenario Cafe на Саксаганского и Speakeasy 22. Интерьер там позволяет окунутся в атмосферу комедии, как в 50-х.
Я не люблю площадки, где подают еду. Мне кажется, туда приходят именно покушать. А стендап — как добавка. Люди думают: «Я закажу себе бокал вина, еды и хорошо, чтобы в уши мне еще попадали какие-то звуки. Если при этом они будут сочетаться в слова и вызывать у меня «хахаха», вообще класс. Но если нет, то в принципе я ничего не теряю».
Лучше всего выступать на тех площадках, где приходят непосредственно на стендап. У нас это K.Point, крутое место на крыше, с уникальным пейзажем и чудесными видами. Летом популярное и раскрученное — ЮБК. А еще Heaven — верхний этаж в нем вроде ресторан рестораном, но стоит спуститься вниз, и ты окунаешься в запах сигарет и алкоголя, а на сцене комик на фоне классической кирпичной стены выдает тебе свои лучшие биты.
Вообще Golden Gate и Heaven больше всего соответствуют духу стендапа. В Golden Gate — плотная, но удобная посадка, из-за чего там создается суперэнергия. Вихри целые.
Один раз мы валили стендап на Русановке в ресторане «Одесский бульвар». Заходишь, а там будто бы телепорт во Францию 18 века, вензеля, стулья расписные, женщины в платьях.
Ты читаешь стендап как будто в провинциальном Лувре.
Люди приходят красивые и нарядные. И ты думаешь: «Это Русановка, откуда у тебя костюм? Ты что ограбил кого-то, чтобы попасть сюда?». Выходишь и обезличиваешь, обесцениваешь эти формальности.
В стендапе ты можешь и должен обесценить всё, что набивает себе цену, но на самом деле её не имеет.
О корпоративах
Хуже всего выступать на корпоративах. Бывает, конечно, по-разному, но в основном ты там просто заказной чувак, тебя никто специально слушать не будет. Гости бывают такие ммм…«уставшие», что им все равно — что ты шутки рассказываешь, что жонглируешь, что свинью пилишь. Им все едино, когда принесут горячее?
Можно конечно говорить, что настоящий профессионал поднимет любой зал в любой ситуации, но, если честно, нет. Просто потому, что это корпоратив. Корпоратив — исключение.
О том, чего хотел бы добиться
Я хотел бы быть в когорте самых популярных комиков. Но популярных не в том смысле, что меня знает как можно больше людей, я не думаю, что мой материал может быть рассчитан на массовую аудиторию. А таким, о котором говорят: «Он придумал новую штуку, нужно обязательно сходить».
Чтобы меня знали, как необычного чувака, который делает чуть больше, чем просто стендап.
Я считаю, что есть сферы объективно серьезные и важные, например, банковские операции, физика малых и больших тел, правила готовки макарон. Стендап и комедия в целом рассматриваются, как что-то легкое, воздушное, сиюминутное, но если задуматься, именно они заставляют нас почувствовать то, чего от важных сфер ты не получишь никогда.
Комедия заставляет почувствовать себя размытой космической пылью.
