Художник, который делает Киев красивым
Экстраординарная студия в полуподвальном помещении на Старокиевской, зайдя в которую невольно ахнешь от красочных рисунков на стенах. Здесь находится мастерская художника-аэрографиста Ивана Длугуновича, чьи творения вы видите на стенах баров, ресторанов, коворкингов, магазинов и офисов столицы.
За чашкой кофе и под песни Depeche Mode Kyivmaps расспросили его, есть ли грань между искусством и коммерцией, почему художников не ценят при жизни, каким было сотрудничество с Kyivstoner, что красивого в Киеве и почему Иван больше никогда не возьмет в рот спиртное.
Начало пути
Я начал заниматься аэрографией на автомобилях, уже потом перешел на стены. Аэрография ведь намного быстрее, чем любые ремонтные работы. Допустим, занимаешься ты ремонтом, чтобы открыть кафе, сроки поджимают. Тут появляюсь я — и в кратчайшие сроки расписываю тебе всё полностью. Удобно и быстро.
Художник vs деньги
Мне нравится реализм маслом, но его дорого не продашь. За картину маслом люди готовы платить максимум тысячу долларов. Всё, это их потолок. За статую или роспись заплатят больше, а за масло — нет. Хотя мне очень нравится писать маслом.
Почему художник становится известным после смерти? Потому что при жизни он пишет то, что нравится ему, бьет кулаком в грудь, пытается показать своё Я. А люди хотят, чтобы ты рисовал то, что они хотят. Ведь они за это платят. Всякие протестующие художники пишут за жизнь 6 тысяч картин, загибаются и умирают. Потом проходит двадцать лет, и их работы становятся известными. А смысл? На твоём творчестве наживутся только потомки.
У нас в Украине только три вещи приносят деньги: банки, автомобильное дело и строительство. К строительству как раз и можно отнести аэрографию. Все эти ресторанные бизнесы, кафе — нет. Открылись, закрылись, всё. Я могу назвать адреса, где за последние годы открылось больше пяти новых заведений. Тусовочный город из Киева не получится.
Как согласовываются эскизы
Каждый объект согласовывается по-разному. Раньше у людей не было Pinterest и Google. Разработал человеку на А3 рисунок — и ты молодец. Он тебе говорит — да, утверждаем. Как татуировки раньше выбирали? Два каталога лежит в салоне, человек начал листать и уже на третьей странице нашел, что будет бить. Так и у меня было. Заказчик не видел ничего. Ты ему говоришь, что это стоит столько-то — и он покупает. Он не пробьет через Google за 5 секунд, какая может быть цена.
Сейчас уже все заказчики в Pinterest, ты им бросаешь эскизы, а они тебе, мол я вот так видела, давай вот это переделаем и вот это переделаем. Уже все умные и сами всё знают. Если заказчик вредный, проще его не брать вообще. Если говорит, что нет денег и просит скидку, тоже. Нет смысла с такими работать, такой каждый восьмой. Наодалживали у кумы и лезут в ресторанный бизнес, сумасшедшие люди. Если у заказчика есть толковые дизайнеры, уже другой вопрос. Ты приходишь на объект, а у него всё подготовлено, по электрике и малярке расписано. Это приятно.
Мне что машину рисовать, что портрет, одинаково по сложности. Разницы нет. Есть четкая стоимость квадратного метра. Никакого «поторговаться», ты же не керамзит покупаешь.
О менеджерах
У меня было много менеджеров, но ни один не прижился. Потому что никто не любит искусство так, как я. Искусство — как мельница, я не останавливаюсь вообще, мне неинтересно. Какой человек сможет, как я, фанатично за всем следить, чтобы не было никаких нюансов? Да никакой. Можно так надоговариваться, что будет жесть. Сейчас я всё делаю сам и меня это не беспокоит. А там разберемся.
Об искусстве на трезвую голову
Я ничего не употребляю. В своё время уже много употребил и пришел к выводу, что в этом смысла нет. Принеси мне сейчас что-то очень дорогое и коллекционное, я не буду пить. Ты же в этом состоянии мысль не ловишь. Ну окей, в погоне за шедевром сделаешь ты, может, одну гениальную работу, когда половину мозга выело, открылись все энергетические каналы и ты черпаешь информацию сверху. Но сам будешь, как тапок порванный.
Я высчитывал, получается, человек трезвый только девяносто дней в году. Есть государственные праздники, пятницы, субботы, воскресенья, иногда среда-маленькая пятница, минимум 5 дней рождений в году и 1 свадьба. Получаем только девяносто рабочих дней. Некисло отдыхаем, да? Так в эти девяносто дней мы еще умудряемся опаздывать, провтыкивать и тупить. Я взял и просто перевернул всё местами.
О предназначении, таланте и навыках
Художник просто лепит, а люди додумывают смыслы. Героев не существует — героев делают люди.
Талант художника — только 2 процента, которые дает тебе Бог. Остальное — опыт, навыки. Просто у кого-то нарисовать слона получится с двадцать пятого раза, а у меня, например, с первого. Разницы-то в слоне нет.
Еще важно не бросить. У нас все художники после учебы идут куда? В официанты. Почему? Потому что не уловили, как на этом заработать. Я по-хитрому пошел — стал бить татуировки, делать гримы, боди-арты, мэйкапы. Здесь деньги всегда будут. Потом перешел потихоньку к автомобилям. Но не захотел, потому что там умереть можно, очень токсично. Пять лет поработаешь — будешь без зубов и худой, как черт. Лучше не рисковать.
О сотрудничестве с Kyivstoner и прикрепленным к Киеву заведениях
Kyivstoner же пацанчик с Радужного, и однажды, каким-то образом он оказался у моего друга дома. Друг присылает фотку: «Смотри, кто у меня сидит». Я такой — ого! А потом звонят, говорят, мол давай Stoner Bar расписывать. У них была своя стратегия, чтобы Kyivstoner там потусил и собрал людей. Так и вышло: Альберт там повисел два-три месяца — и у них всё ок с посетителями. Stoner Bar будет работать вечно. Прикрепилось к Киеву это заведение. Есть такие, например, Караван на Кловском спуске. Ему 10 лет уже, а он прикрепился к Киеву саморезом и будет стоять.
Киев заслуживает быть красивым. Сейчас всё к этому идет, но не хватает финансирования. Не вкладывают в новые и смелые проекты. Мне, например, понравилось, как построили Ocean Plaza. Это первое «что-то» в Киеве.
О будущем
Почему я начал скульптуры делать? Потому что увидел 3D-принтер, который делает на стенах рисунки. Но, правда, только по ровной стене. За 3-4 года его модифицируют — и он будет идеальным. Я уже не нужен стану. А через 5 лет такая штука будет доступна всем. Поэтому сейчас я занимаюсь скульптурой. Например, захочет кто-то у себя дома каркасного мустанга, бегущего из стены под потолок, — и я его явлю через месяц. Ни один компьютер так не сделает.
